17 недель тишины. История о моей потере и искусственных родах по медицинским показаниям

1. ПРЕДИСЛОВИЕ

Это будет длинный пост о моей первой беременности.

К сожалению, она получилась совсем не такой, как я представляла. У меня тоже был небольшой животик, крем от растяжек этого самого животика, и даже роды были. Но ребенка нет.

Я прошу особо впечатлительных людей не читать этот текст. Если вы легко накручиваете себя, не читайте. Тем более не читайте, если вы планируете беременность и тревожитесь от чужих «неудачных» попыток.

Я пишу cвою историю по нескольким причинам:

1. Мне хочется, чтобы таких тем в интернете стало больше. Когда я проходила через это, мне очень помогли рассказы других женщин, справившихся с подобным. Таких историй было мало, но каждая из них давала мне силы. Мне нужны были любые подробности - так было легче подготовиться и понять, что делать. Еще ценнее для меня были посты, наполненные чувствами, потому что они помогали осознать: я не одна. Все, что я испытываю, - это нормально. И самое главное - с этим горем, болью, виной, злостью, опустошенностью, а иногда и облегчением можно продолжать жить.

2. Я хочу поделиться своим опытом, потому что прошла через многое и перепробовала разные способы справляться с потерей. Я расскажу, что помогло и продолжает помогать мне. Если бы кто-то поделился со мной этой информацией раньше, мне самой было бы легче пережить этот период.

3. Мне важно, чтобы женщины, столкнувшиеся с этой бедой, знали, что у них есть выбор КАК проходить через искусственные роды. Хочу, чтобы женщины знали, к чему можно готовиться и что вообще МОЖНО выбирать. Подробности об этом будут ближе к концу текста.

Этот пост - не просто перечисление фактов, он больше о чувствах. Кому-то он может показаться слишком эмоциональным, но мне было важно описать состояния, которые может переживать женщина до, во время и после потери беременности. Если этот текст вызывает у вас раздражение, злость или неприятие - это тоже нормально. Вы имеете право на любые эмоции, ведь тема прерывания беременности до сих пор остается табуированной. Я не претендую на художественность, не даю советов, не говорю, как «правильно», и тем более не склоняю вас к каким-либо решениям. Я лишь делюсь своими чувствами и переживаниями.

И да, для меня этот текст - тоже часть процесса принятия.

Чтобы вам было удобнее, я разбила его на части, и вы можете сразу перейти к нужному разделу. Я не буду называть фамилии врачей, укажу только некоторые медицинские учреждения. Если вас интересуют детали, всегда можете написать мне в личные сообщения.

2. Я БЕРЕМЕННА

В тот ноябрьский день осень не чувствовалась совсем. Буквально всё напоминало о минувшем отпуске - загорелые носы, песок в купальниках и не до конца разобранные чемоданы в прихожей. Мы с моим молодым человеком (а на момент написания этого поста - уже мужем) улыбались, позируя перед зеркалом. Я шутливо выпячивала живот, округлившийся после щедрых турецких обедов, будто бы была беременна.

Мы собирались в гости к семейной паре с маленьким ребёнком и, мягко говоря, задерживались. Но пока муж искал свободный каршеринг, я искала тест на беременность. Потому что задерживались не только мы.

Это не было запланировано. Ну то есть мы много раз обсуждали детей, планировали что заведем их, но пока только копили на свадьбу следующим летом. Вторая полоска на тесте дала понять, что путь подготовки к беременности сократился до нуля дней, а со свадьбой, похоже, стоило поторопиться.

Моя первая реакция - шок.

Ой. Как это. Я беременна? Я? Беременна???? Как это так? Мне 32 года, но я еще никогда не была беременна. Так вооооот оно какое, это чувство! Сколько раз я втайне мечтала увидеть две полоски, и вот они - просто, внезапно, без особого ожидания. Может быть, это какая-то ошибка? С озадаченным лицом я вышла из ванной и молча посмотрела на мужа. Он перевёл взгляд на тест, который я держала в трясущихся пальцах.

- Беременна? Правда? - в его голосе звучало одновременно волнение и радость.
- Кажется, да… - улыбнулась я.

Дальше - будто в тумане, я плохо помню. Слёзы, объятия… Помню только, как мы всё-таки отправились в гости. Мы смотрели на малыша наших друзей, украдкой переглядываясь, ведь только мы двое знали, что теперь внутри меня растёт ещё один крошечный человек.

3. ВЕДЕНИЕ БЕРЕМЕННОСТИ

В моей жизни появилось много новых счастливых вещей: календарик, показывающий размер малыша в виде фруктов (мы начали наблюдать за ним, когда он был всего лишь крохотным чечевичным зёрнышком), поглаживания животика, новые правила питания, подкасты про беременность, беременные колготки (мне в одночасье стали давить буквально все мои штаны), смущённое «я не пью» в компаниях, мечты, планы, а ещё… тревога.

Тревога за то, что я не подготовила свой организм к беременности, не пролечила всякие мелочи, тревога за то, что я забеременела в отпуске, в котором не скупилась на коктейли... а потом приболела… а ещё я столько слышала про выкидыши, про замершие беременности, как будто это обыденность какая-то. Я очень боялась, что плод «не закрепится» во мне.

Но с ним всё было ок. Он закрепился. А позже я подумаю о том, что лучше бы он и правда не закрепился.

Мы решили никому не рассказывать о беременности до 12-й недели - кроме родителей и, конечно, моего гинеколога. Для ведения беременности я выбрала клинику, в которой уже наблюдалась по ДМС. При платном ведении можно было выбрать - оплачивать сразу все три триместра или пока только один, а дальше посмотрим. Я выбрала посмотреть. Ну а потом были анализы, витамины и встречи с самой заботливой гинекологом в мире, которая круглосуточно отвечала на мои глупые вопросы в специально отведенном чате для глупых вопросов. Именно с ней мы с мужем мы впервые услышали, как бьётся маленькое сердце.

Первый скрининг по сроку приходился на начало января. Мы планировали уехать из Москвы на праздники, поэтому я записалась в одну из лучших клиник в родном городе. Оставшиеся недели года прошли в предвкушении момента, когда мы наконец расскажем всем о нашей маленькой тайне, и в привычной новогодней суете с дедлайнами.

А ещё… мы успели расписаться. Тайно, без гостей и торжеств. Это было в Петербурге, это было очень красиво - просто вдвоём. Точнее, втроём. Свадебное платье едва застегнулось на мне из-за намечающегося животика, но я сочла это милым.

К 12-й неделе моё самочувствие наконец стало налаживаться. Беременность протекала вполне типично - постоянная сонливость, усталость, боль в груди, небольшие отёки. Единственное, что обошло меня стороной, - токсикоз. Но мне сказали, что так тоже бывает. Мы лежали, гладили живот, я вела дневник и с каждым днём всё больше чувствовала: я ношу девочку. Ну, мне так казалось. Или я хотела, чтобы так было, ведь мы оба её хотели. Когда в календарике размер плода сравнялся с оливкой, мы так и стали её называть - Оливка. Даже когда она росла, для нас она всё равно оставалась Оливкой. Я «кормила» Оливку, мы с ней вместе ложились отдыхать, я тревожилась за неё, если вдруг ощущала маточный тонус.

Но Оливка росла. Всё было хорошо.

На последнем УЗИ я увидела её крошечные ручки и ножки. И пальчики, которые малышка (или всё же малыш?) уже вовсю тянула себе в рот.

4. ПЕРВЫЙ СКРИНИНГ

Морозное уральское утро, снегопад, светящаяся в темноте вывеска клиники.

Суровая женщина называет моё имя и жестом приглашает в кабинет. Холодная кушетка, яркий экран огромного телевизора передо мной, сбоку - аппарат УЗИ. Мы с мужем переглядываемся с лёгким волнением: «а вдруг эта врач - настоящий профессионал и уже сейчас сможет сказать, кто у нас будет - мальчик или девочка? Ведь иногда это определяют даже на таком сроке! Но кто бы ни был - мы готовы ко всему».

Не ко всему.

Холодный гель, скользкий датчик, сосредоточенное лицо женщины-врача ультразвуковой диагностики.

На экране появляется наш малыш. Он бодро плавает в матке, глотает околоплодные воды, машет крошечными ручками. Врач поджимает губы, внимательно вглядываясь в монитор

- Там… что-то не так? - не выдерживаю я.

- Давайте я всё сначала посмотрю, а потом уже отвечу на ваши вопросы? - её голос звучит раздражённо.

Это были самые долгие сколько-то минут в моей жизни. Сколько-то, потому что я даже не знаю сколько. Женщина называет ассистентке какие-то цифры, та фиксирует. Я поочерёдно смотрю на врача, на мужа, на монитор. И так раз двадцать. Наконец, врач убирает датчик, делает длинный выдох и поворачивается к нам:

- В общем. У каждого человека есть лимфатическая жидкость. Знаете, что это такое? Вот, смотрите на мою руку. В норме эта жидкость скапливается под кожей… - она оттягивает кожу на своей руке и продолжает нам что-то рассказывать, мой взгляд остается на её руке, а мозг обдумывает это самое «в норме». Что это значит - «в норме»? В этот момент как будто бы весь мир сужается до её руки. В норме. То есть у нас какая-то не норма? - …его толщина воротникового пространства* - 9,7 миллиметров, это называется шейная гигрома. Сейчас еще проверим сердце…»

*Толщина воротникового пространства (ТВП) - область между внутренней поверхностью кожи плода и наружной поверхностью мягких тканей, покрывающих шейный отдел позвоночника. ТВП считается наиболее важным маркером хромосомных аномалий. Норма ТВП на моем сроке до 2,7 мм.

Врач предполагает, что у плода (теперь она подчеркнуто называет его плодом) порок сердца. Я предполагаю, что рука моего мужа вот-вот лопнет от того, с какой силой я её сжимаю.

- Вы не делали НИПТ*?

- Что?

- Понятно. Вам надо будет сдать НИПТ.

- А насколько эта гигрома - это… это опасно? Что она вообще значит?

- Обычно она говорит о наличии какой-то хромосомной аномалии. Но пока рано об этом говорить. Сейчас сдайте кровь и дождитесь результатов биохимического скрининга, там понятно будет, есть ли аномалия или причина не в этом. И сдайте НИПТ.

*НИПТ - неинвазивный пренатальный тест, анализ крови, который позволяет оценить риск наиболее распространенных хромосомных аномалий плода с точностью до 98%.

*Хромосомная аномалия - возникает, когда плод имеет неправильное количество хромосом, неправильное количество ДНК в хромосоме или хромосомы со структурными дефектами. Эти аномалии могут привести к развитию врождённых патологий развития и расстройств, таких как синдром Дауна, или к выкидышу во время вынашивания.

Заключение УЗИ: беременность 12-13 недель, шейная гигрома, анасарка (отек плода).

Пустой коридор клиники. Слёзы. Невероятно болезненный укол в вену. Холодное кожаное кресло.

Я сижу в этом кресле и реву, муж держит меня за руку и говорит, что это еще ничего не значит, что еще рано отчаиваться и надо дождаться результата крови. Я сквозь слезы вижу другую беременную пару, которая заходит в клинику. Они растерянно смотрят в нашу сторону. Мне кажется, что всё это происходит не со мной, что всё это - какое-то нехорошее кино, которое почему-то нельзя переключить.

------------------------------

Я отменяю все встречи с друзьями. Я пишу маме. Я пишу гинекологу. Я лезу в гугл и отчаянно ищу истории со счастливым концом - о гигромах, которые рассосались, о хромосомных аномалиях, которые не подтвердились.

Друзья спрашивают: «Что случилось?»
Мама советует сходить в церковь.
Гинеколог пишет, что нужно повторить УЗИ в Москве - возможно, это ошибка.
Гугл выдаёт рассказы о том, как рождаются здоровые дети и о том, как гигромы растут и убивают детей, а матери вынуждены делать прерывание беременности…

А вечером мы идем в ресторан с моими родителями, ведь мы уже договорились отметить нашу недавнюю свадьбу и мою беременность.

За три дня ожидания результатов крови я понимаю, что механизм отрицания в моей психике работает хорошо, но с оговорками.

Вот мама говорит, что нужно сходить в церковь. Вот я и правда иду в церковь и ставлю свечку. Но я не могу заставить себя молиться о том, чтобы мой ребёнок родился здоровым. Мне кажется неправильным обращаться к вере только тогда, когда больно. Я плачу посреди храма, молчу, мысленно прошу лишь об одном: чтобы все мои близкие были здоровы. Чтобы мы справились. И ухожу.

Вот подруга говорит мне о том, чтобы я не забывала верить в чудо. И я думаю, что это правильно. Я осуждаю себя за прагматизм и выбираю всё-таки в него верить. Может быть, еще и правда всё изменится? Может быть, эта гигрома рассосётся?

Вот я думаю, что, возможно, я сама в этом виновата. Что не подготовила организм к беременности, не сдала все нужные анализы, не добрала витамины. Что, может быть, как-то не так себя вела, думала, дышала, сказала что-то не то про ребёнка в разгар бытовой ссоры...

Но сколько бы я ни искала дополнительных смыслов, глубоко внутри я знаю: это не так работает. Всё, что происходит сейчас, уже произошло. Всё решилось на хромосомном уровне в момент зачатия или около того. И никакое «правильное» поведение, никакие молитвы, никакая вера в чудо уже не могут этого изменить.

Но легче от этого осознания, увы, не становится.

Судя по историям в сети, вариантов развития несколько:

1. Состояние ребенка будет ухудшаться из-за патологии и развитие беременности замрёт само
2. Ребёнок останется стабильным, несмотря на патологии, но умрет вскоре после рождения
3. Он выживет, но будет жить с тяжелой инвалидностью
4. Произойдет чудо, и всё рассосется, и он будет абсолютно здоров

Мои тревожные мысли прерывает едва уловимое ощущение внутри. Я начинаю чувствовать малыша. Это ещё слишком рано для настоящих шевелений, но что-то происходит. Иногда это похоже на лёгкое бульканье, иногда - будто внутри меня кто-то осторожно переворачивается.

Он есть. Он живой.

Весь остаток праздников мы проводим вдвоём, в маленьком вакууме съёмных 12 квадратных метров. Я не хочу ни с кем видеться, не хочу выходить за пределы нашего крошечного мира. Мне хочется сжаться, уменьшиться, замереть в ожидании результатов анализа. Мы просто много спим, обнимаемся, гладим живот. Пересматриваем историю об отважных героях Средиземья - чтобы хоть немного отвлечься. Я всё же соглашаюсь на одну встречу - с моим давним психологом. Но прямо перед выходом приходит результат анализа крови:

«ХГЧ выше нормы… PAPP-A ниже нормы… при ТВП 9,7 мм на УЗИ…. Это даёт риск Трисомии 21…. Более, чем 1 к 4! То есть шанс, что у нас родится ребёнок с Трисомией 21 - целых 25%. В 95% случаев Трисомия 21 говорит о синдроме Дауна. Для сравнения, базовый риск 1 к 474. При риске выше 1 к 100 уже бьют тревогу, а у нас 1 к 4…»

Вы когда-нибудь думали о том, что у вас может родиться «особенный» ребенок? Или ребенок-инвалид? Что синдром Дауна - это что-то, касающееся вашей семьи? Я - нет. Но всегда боялась даже представить такое. А теперь думать об этом приходилось больше всего. И именно об этом была вся моя последующая сессия с психологом.

5. ГЕНЕТИКА

Мы вернулись в Москву. Ещё пару дней назад я была счастливой беременной, а теперь всё изменилось. С ребёнком что-то не так. Нужно искать информацию, врачей, продолжать диагностику. По совету моего гинеколога мы записались на приём к генетику в НИИ им. Кулакова.

Генетик, строгая женщина с 40-летним стажем, нехотя отвечает на наши вопросы, бегло просматривая результаты анализов:

- Вам нужно делать амниоцентез. НИПТ в вашем случае не даст точного ответа.

* Амниоцентез - инвазивная процедура, при которой из матки под контролем УЗИ берут образец околоплодных вод с клетками плода для анализа.

- Да, мы читали об этом, - киваю я. Мы действительно успели прочитать многое и знали, что к этому всё и ведёт.

- Значит, понимаете, что после процедуры есть риск выкидыша. Он небольшой, но всё же есть. Сейчас у вас 14 недель, амниоцентез делают с 18-й.

Она напомнила мне узистку. Та же сухость, резкость в голосе, полное отсутствие эмпатии. А я чувствую себя уязвимой, всё время плачу, мысленно прокручивая возможные сценарии. Мне так нужна поддержка, а в ответ - только холодная констатация фактов. Увы, в государственных клиниках не принято нянчиться с пациентами, а многие врачи и правда далеки от тактичности.

И всё же в конце разговора в нас вселили надежду:

- А если вдруг результат амниоцентеза подтвердит хромосомную аномалию? Что тогда делать? - осторожно спрашиваю я.

- А зачем вы сейчас об этом думаете?! - удивлённо смотрит на меня врач. - Вот когда придёт результат, тогда и будете решать.

- Но там такая большая гигрома, и отек, и риск по крови большой. Несмотря на это у нас еще есть шанс родить здорового ребенка?

- Я за свою практику чего только не видела, поэтому пока рано делать выводы. Записывайтесь на амниоцентез.

Я чувствую себя пристыженной. И правда, зачем я снова думаю о худшем, если даже генетик говорит, что шанс ещё есть? Или она говорит это только для того, чтобы я не изводила себя в ожидании?

Так или иначе, остаётся только ждать. И пытаться хоть чем-то отвлечься.

Наполненная надеждой, я продолжаю пить витамины для беременных, втирать в живот крем от растяжек и размышлять о том, что, возможно, стоит продлить ведение беременности на второй триместр. Я вспоминаю о давно заброшенном хобби и начинаю рисовать. Особенно хорошо выходят птицы. В конце концов, это всё, что я могу сейчас - сидеть и рисовать. Я ничем не могу помочь своему ребенку. Не могу ничего изменить. Не знаю, здоров ли он. Жив ли вообще… С такой аномалией он может умереть внутри меня в любой момент, а я не в силах этому помешать. Остаётся только ждать амниоцентез. А затем - ещё три недели ждать его результатов. К тому времени беременность уже перевалит за второй триместр… А если анализ подтвердит худшее… где желтый карандаш? Надо еще синицу нарисовать.

------------------------------

Моя гинеколог предлагает переделать скрининг в клинике, где я наблюдаюсь. По сроку уже поздновато, но УЗИ ещё можно сделать. Я соглашаюсь, надеясь на чудо. Вдруг за эту неделю хоть что-то изменилось?

Я предупреждаю молодую узистку о том, что это мой второй скрининг. Рассказываю о патологиях плода, еле сдерживая слезы. Я сама называю его плодом, чтобы ей было проще говорить мне плохие вещи. Неожиданно я встречаю полный сочувствия взгляд. Мы вместе смотрим на огромный монитор с ожиданием чуда. Маленькие ручки - на месте, маленькие ножки - на месте, огромная гигрома - тоже на месте…

Помимо «9мм кистозной гигромы с перегородками» врач всё-таки обнаруживает порок сердца, общий отёк и плевральный выпот.

Жидкость начинает скапливаться в лёгких, а её там быть не должно. А еще, кажется, «что-то не так с ножками». Прогрессирующие пороки подтверждают наличие серьёзной аномалии. Но пока непонятно, совместимы ли они с жизнью и нужно ли будет прерывать беременность. Узистка замолкает на последних словах и опускает глаза. Я понимающе киваю. Хотя на самом деле ничего не понимаю. Я просто сжимаю кулаки, чтобы не разрыдаться прямо в кабинете.

Врач удивляется, что я жду 18 недель для амниоцентеза, ведь в Центре планирования семьи и репродукции (сокращенно ЦПСиР) его делают уже с 16-й. Она дает мне номер «лучшего специалиста по патологиям в Москве» и советует попасть к нему на приём. Я смотрю на неё стеклянными глазами, полными благодарности.

6. АМНИОЦЕНТЕЗ

Удивительно, но Центр планирования семьи оказался всего в десяти минутах езды от нашего дома. На входе меня буквально разрывает на части при виде постера: на нём изображена улыбающаяся беременная женщина, а под ней надпись - «Счастье, которое ты не сможешь вернуть».

Но местная генетик быстро возвращает меня в реальность. Она рассказывает мне о хромосомных аномалиях и о том, что они в 99% случаев случаются просто так, у абсолютно здоровых родителей. Мы никак не можем на это повлиять. Это не отсутствие подготовки к беременности, это просто так случилось.

- Да, вам не повезло, что это первая беременность. Но, увы, так тоже бывает, - говорит она, рисуя на листке цепочки ДНК и объясняя, какие генетические исследования нам предстоят.

Она не пытается смягчать диагноз. Она подтверждает, что пороки развития серьёзные, смотрит на меня с сочувствием, произносит слова, которых мне так не хватало от других врачей: «к сожалению» и «увы». И это, странным образом, утешает.

Амниоцентез мне действительно проведут уже на 16-й неделе. Но прежде - контрольное УЗИ экспертного уровня. Проводить его будет тот самый узист, чей номер мне дала девушка из клиники. И именно он же будет контролировать и саму процедуру. Такое вот совпадение.

Более того, всё это возможно сделать бесплатно, по ОМС. Для этого достаточно обратиться в женскую консультацию по месту жительства. В любом случае, туда придётся идти. Если результат амниоцентеза окажется плохим, то «прерывание беременности проводится только в государственных клиниках - юридически это очень строго и сложно».

Да, слово «прерывание» звучит всё чаще. Мы его слышим. Мы его произносим.

Но я не хочу об этом думать.

И всё же думаю.

Я узнаю, что на моем сроке прерывание происходит совсем не так, как я себе представляла. Никакого «уснула под наркозом - и этот кошмар закончился». Нет.

На моём сроке это будут «искусственные роды». Меня будут стимулировать, чтобы запустить процесс, похожий на выкидыш. А потом, уже под наркозом, проведут «чистку».

Я в шоке от слова «искусственные роды».
Я в шоке от слова «чистка».
Я в шоке от того, что мне придётся через это пройти, если всё пойдёт по худшему сценарию.

И, кажется, я уже в этом сценарии.

Не буду подробно описывать бюрократический кошмар, в котором я жила всю неделю до процедуры. Получать «справку о справке для справки», ставить «подпись под подписью» - муторно, но не это ужасно. Ужасно отношение.

- Ага, вот вы все такие, - пожилая гинеколог сверлит меня взглядом. - Пока всё хорошо, наблюдаетесь в своих платных клиниках, а как что-то случается - так сразу к нам.

Я устала. В сотый раз рассказывать врачам о своём диагнозе уже нет сил. Я не выдерживаю и теряю всякую любезность:

- Знаете, я первый раз беременна! А когда встаешь на учет, тебе никто не говорит о том, что у тебя может быть ребенок с пороками развития!!! И что вообще что-то может пойти плохо! Ты идешь в платную клинику, думая, что всё точно будет хорошо, понимаете?! А тут вон какие вещи случаются, представляете, я не была к такому готова!!! И я не знала, что меня в итоге отправят к вам!!!

Врач замолкает.

А я злюсь.

Я очень злюсь.

Мне кажется, я никогда не была такой злой.

И, наверное, именно эта злость помогла мне выбить все справки и анализы, чтобы пройти процедуру в нужный срок.

------------------------------

Наконец-то я возвращаюсь в Центр планирования семьи и репродукции на экспертное УЗИ. Очередное УЗИ, на котором мне снова скажут, как всё плохо.

- Всё очень плохо, - уверенно констатирует врач-узист, не отрываясь от монитора.

-Я знаю - уже спокойно и смиренно отвечаю я.

В этот раз ребенка на большом экране уже не показывают, есть только маленький монитор узиста, но я стараюсь в него не смотреть.

- А, это вы мне писали. Хорошо, что пришли. Пороков развития слишком много, шансов на выживание нет. К тому же маловодие - для амниоцентеза может не хватить жидкости. С другой стороны, через неделю околоплодных вод, скорее всего, не останется совсем - почки ребёнка не справляются. Давайте всё же сделаем процедуру, хотя бы точно узнаем, что стало причиной пороков. Но текущая картина по УЗИ уже считается достаточным основанием для прерывания. Шансов нет.

Он долго диктует ассистентке уже знакомые мне диагнозы: гигантская гигрома, отёк плода, водянка. Я даже не удивляюсь, когда он добавляет к списку дисплазию почек, гипоплазию левых отделов сердца, жидкость в лёгких и брюшной полости, множественные врождённые пороки развития. Я читала, что при хромосомных аномалиях чаще всего страдают сердце и почки.

С каждой неделей ребёнку действительно становится хуже.

Я отворачиваюсь, смотрю в стену. Всё это время мои страхи и тревоги вели меня именно к этому моменту. То, чего я боялась больше всего, теперь происходит наяву.

- …В общем, восстанавливайтесь. И приходите через полгодика.

Я не сразу понимаю смысл его слов. Какие полгодика? То есть, после аборта - и заново беременная? Он сказал это так легко! Будто это так просто - сделать аборт. Я почувствовала, как моя беременность сразу же обесценилась. Странное ощущение. С одной стороны, здорово слышать, что в будущем у нас с мужем еще может родиться здоровый ребенок. А с другой… эта беременность, этот малыш, весь этот опыт - это всего лишь… попытка?

На следующее утро я прихожу на амниоцентез. С собой - тапочки, одноразовая пелёнка, халат, перекус и измотанная нервная система. В коридоре уже сидят десять таких же девушек, ожидающих процедуру.

Сидя в очереди, я впервые почувствовала, что я не одна в своей боли. После первого скрининга было ужасно тяжело сидеть в очереди среди мамочек с большими животами, обсуждающих пол ребенка, ПДР и вот это всё.

А здесь мы все были «проблемные».

Нас расселили в палаты по четыре человека, и мы начали делиться историями.
У одной девушки скрининг по крови был хорошим, но УЗИ показало отклонения, срок - 21 неделя.
У другой биохимия тоже в норме, но ещё на первом скрининге обнаружили порок сердца. Он операбелен сразу после рождения, но решили исключить аномалии, 17 недель.
Третья девушка вообще не говорила по-русски и даже не знала, какая процедура её ждёт.

И я, четвёртая, с почти готовым направлением на прерывание, 16 недель.

У всех (кроме, возможно, третьей) ещё был шанс, у их детей не было таких пороков развития. Амниоцентез был их последним шансом, он мог со 100% вероятностью подтвердить или опровергнуть подозрения. А у меня… у меня всё уже решено.

Наверное, именно поэтому их удивляло, как легко я (по их мнению) сдаюсь. Как спокойно говорю о прерывании. Я и правда выглядела уверенной. Но это просто способ справляться со стрессом. Я держусь, стиснув зубы. Я знаю, что ещё наплачусь. Что впереди у меня будет для этого достаточно времени. А сейчас - мне нужно быть сильной.

Большая тёмная комната.

В центре - одна-единственная кушетка, рядом аппарат УЗИ. За ним - уже знакомый мне узист. Рядом медсестра и заведующая отделением, которая будет прокалывать мне матку.

Грубость врачей меня уже не удивляет. Сначала заведующая отчитывает меня за то, что я не расслабляюсь (от чего я напрягаюсь ещё сильнее) потом за то, что волосы у меня лежат не так, что руки не так, что трусы надо ниже и что я «вообще плохо себя веду». Хотя я совсем не веду себя плохо.

- Процедура серьёзная и ювелирная. Да, неприятная. Но вам она необходима - Она смотрит на монитор, где узист параллельно проводит контрольное УЗИ.

- Ууууу…. Так. Ну вы в курсе, что у вас всё плохо, да?

- Мне об этом сказали. Много раз.

В этот момент в ней просыпается какая-то человечность и она начинает причитать:

- Да, жаль конечно. Такая молодая, красивая и тут такое. Ну что, готова? Вот сейчас тебе надо максимааааально расслабиться!

Я делаю глубокий вдох, а на выдохе теряю последние силы и просто растворяюсь на кушетке. Она ловко, почти как дротик, вводит иглу в низ живота и резко становится выученно-заинтересованной:

- Так, ну расскажи, кем ты работаешь?

- Видео монтирую…

- А какие? Свадьбы какие-нибудь?

- В основном, рекламные…

- А у тебя есть домашние животные?

- Угу…

- Кошка?

- Угу…

- А как зовут?

- Зовут Кот...

Вот и всё. Сеанс заговаривания закончился. Меня погладили по животику и по-доброму посмотрели, будто бы вместе со мной обрадовались тому, что всё закончилось.

Хотя сам укол оказался не таким уж болезненным. Примерно как внутримышечная инъекция. Только неприятно - особенно ощущение, когда жидкость вытягивают из матки. И страшно. Страшно до чёртиков - но больше до, а не во время.

После укола нужно лежать в палате четыре часа, чтобы исключить риск выкидыша.

«Выкидыш»… наверное, это было бы легче, чем «роды». Выкидыш случается сам по себе. А роды… их придётся вызывать искусственно, стимулировать. И, как ни крути, ты сама выбираешь, сделать это или нет, это твоё РЕШЕНИЕ.

Я снова хочу плакать.

За последние три недели я выплакала столько слёз, что казалось - они вот-вот закончатся. И мне станет всё равно. На этой мысли у меня начались легкие сокращения матки, и я по привычке начала поглаживать живот.

Нет, мне совсем не становится всё равно.

Через несколько часов повторное УЗИ, затем беседа с заведующей. В кабинет я захожу уже вместе с мужем.

- В общем, вам надо дождаться результатов консилиума (это когда команда врачей - генетик, узист, кардиолог, гинеколог и заведующая обсуждают между собой риски для жизнедеятельности). По узи и скринингу есть все показания для прерывания беременности, прогноз мягко говоря неблагоприятный. Результат амниоцентеза будет готов через 2-3 недели. Но уже сейчас, с данными консилиума, вы можете идти в женскую консультацию и ложиться на госпитализацию.

- А что делать потом? Можно ли как-то это предотвратить, получается… в будущем?

- Вам обоим нужно сделать кариотипирование, это генетический тест. Но, скорее всего, это просто случайность. Вы молодые, здоровые, красивые, у вас всё ещё получится.

От этих слов я опускаю глаза в пол и начинаю плакать. Мне вручают шприц с жёлтым содержимым:

- Вот ваша амниотическая жидкость. На всякий случай, мы взяли два шприца. Один нам, другой вам. Если наш результат не покажет никаких аномалий, то надо будет сдать уже платный тест, более глубокий и подробный, в частной лаборатории. Там же можете сдать кариотипы. Шприц храните в морозилке. Если наш результат покажет аномалию, то необходимости в дальнейшем тестировании нет.

Консилиум был готов в тот же день:

«…Учитывая множественную патологию плода, определяющую неблагоприятный прогноз для его здоровья, заключение профильного специалиста, при принятии семьей решения о прерывании беременности данное заключение может являться его медицинским обоснованием…»

Ну что ж. Мы с мужем много говорили об этом. И за эти три недели у нас было время подготовиться к этому решению. Но на самом деле, я не думаю, что к этому вообще возможно подготовиться.

7. ПОДГОТОВКА К ИСКУССТВЕННЫМ РОДАМ

Теперь мне предстоит сдать бесчисленные анализы для госпитализации и получить справку от терапевта о том, что мне можно делать аборт. Я хожу по кабинетам, снова и снова рассказывая свою историю разным врачам. Время теряет привычный ход: я сижу на стуле, отвечаю на вопросы, но взгляд сужается, превращается в тоннель, ведущий только в одну точку - пустую стену передо мной.

Я читаю о процедуре искусственных родов, пытаясь подготовиться. Я плачу, думая о женщинах, которым пришлось пройти через эту боль. Я плачу от осознания, что теперь через нее предстоит пройти и мне. Это страшно. Ужасно страшно.

Я чувствую, что стою на пороге высокой двери с надписью «Депрессия». Нет, я уже одной ногой за ней. Надо что-то делать. Я мысленно переношусь в будущее и строю планы: сдать генетические тесты, вернуться в спорт, изменить питание, отказаться от вредных привычек… Я снова займусь йогой. Это поможет подготовиться к новой беременности. У меня же даже есть сертификат на занятия! Правда, на йогу для беременных… Может, получится обменять его на обычную, не вдаваясь в объяснения. Ей Богу, я устала всем об этом рассказывать…

Что ж, вот она - моя защитная реакция. Мой разум цепляется за будущее, потому что так проще выжить в настоящем. Пусть это всего лишь иллюзия контроля, пусть за ней скрывается лавина чувств, которую невозможно сдержать. Но сейчас мне просто нужно пройти через это. Если моей психике сейчас так проще - окей, пусть будет так.

Я купила красные сапоги, идеально подходящие к моему пуховику с маками. Мне вдруг стало жизненно необходимо отвлечься чем-то красивым. Я уговорила мужа пойти на празднование Китайского Нового года.

Мы ссорились весь вечер. Я просто не знала, как донести всю свою боль так, чтобы он понял, что я чувствую. И почему мне так важно быть именно здесь, именно в этих чертовых сапогах.

Потеря беременности - это и правда большое испытание для пары. И проживают её оба родителя, просто по-разному.

В конце прогулки я стерла ноги. Когда, наклоняясь, я сняла сапог, меня пронзило, будто ударило током - я снова почувствовала свой беременный живот, который пыталась не замечать все эти дни. Живот, которого скоро не станет. Ребенка, которого скоро не станет. Я разрыдалась прямо посреди площади, стоя в одном сапоге, уткнувшись в плечо мужа.

Потеря беременности - это не только утрата ребенка. Это утрата мечт, надежд, планов, связанных с его появлением. Теперь неизвестно, когда у нас снова получится, не отразится ли эта беременность на моем здоровье, а получится ли вообще ещё раз… Первая беременность в 32 года - и сразу прерывание по медицинским показаниям. Как я справлюсь с этим? Я боюсь. До ужаса боюсь. Искусственные роды - это боль, это страх, это невыносимо тяжело. А больно ли будет малышу? Почувствует ли он что-то? Умрет во мне или уже после рождения? Я не хочу даже думать об этом.

Я собрала все справки и пришла в женскую консультацию. В этот раз никто не ворчал на меня, не торопил, не смотрел осуждающе. Просто выдали документы и сказали приехать в Городскую клиническую больницу завтра к восьми утра.

Вернувшись домой, я остановилась перед зеркалом, в котором фотографировала свой живот по месяцам. Я так ждала, когда он станет большим, когда дойдет до размеров кабачка.

Перед сном мы с мужем лежали на боку, его рука касалась моего живота. И в этот момент стало невыносимо грустно. Мы оба понимали: это последний раз, когда мы лежим так - втроем. Мы прощались.

В последние дни я думала, что не хочу узнавать пол ребенка - так будет легче отпустить. Но теперь понимаю: мне важно знать. Потому что этот малыш навсегда останется частью нашей истории, нашим ребёнком. Он ушел слишком рано, но мы его ждали, любили, хотели всем сердцем.

Спала ли я в ту ночь? Не знаю. Я лежала в каком-то полубреду. В голове вспыхивали обрывки картин - сцены родов, страх, боль… Но я и представить себе не могла, что все произойдет именно так, как случится на самом деле.

8. РОДЫ

4 февраля. Прошел месяц с момента скрининга, и вот я приехала в Городскую Клиническую Больницу.

Здесь всё четко, отлажено до автоматизма.

С порога приемного отделения видно, что такие процедуры здесь не редкость. После небольшой формальности с оформлением документов и очередного осмотра у гинеколога меня почти сразу отправляют в первую освободившуюся палату. Палата современная, симпатичная, с видом на вертолетную площадку, на которую вскоре приземляется вертолет с экстренными пациентами. Серьезность впечатляет. Меня смущает только одно - палата четырехместная.

Мою экскурсию по отделению прерывает ординатор - молодая девушка с добрыми, выразительными глазами. Она сопровождает меня к лечащему врачу и заведующей отделением. Я снова оказываюсь в гинекологическом кресле.

- 32 года, множественные врожденные пороки развития, 17 недель… Беременность какая по счету?
- Первая… - мой голос предательски дрожит, и я начинаю хлюпать носом.
- Пеееервая?..

В её голосе звучит столько сочувствия, что я чувствую, как сжимаюсь от жалости к себе - и начинаю откровенно рыдать.

- Ну конечно печально, очень печально. Но нужно завершить. Вы же к этому пришли сами?

- Да…

- Прерывание проходит в два этапа. Сегодня мы дадим первый препарат - он остановит развитие беременности. Завтра - второй, который размягчит шейку матки, и начнется индуцированный выкидыш. Сегодня можно есть, а вот завтра… завтра я вам скажу.

- Не есть - потому что будет наркоз?

- Да, когда выкидыш произойдет, мы уже сделаем вакуум-аспирацию под внутривенным наркозом.

Наконец, я задала самый волнующий меня вопрос:

- А сам выкидыш будет происходить прямо в палате?

- Да

- То есть вот прямо… при всех?

Врачи переглянулись. Ответа не последовало. Гинеколог молча подошла и погладила меня по голове:

- Держись, моя сладкая. Сегодня больно не будет. Завтрашний день надо нам вместе пережить. И все будет хорошо. Всё будет хорошо.

Я подписала документы: согласие на прием таблетки, которая остановит сердце моего ребенка, согласие на искусственные роды. В палате меня уже ждали несколько соседок. Все за 60, все на «плановую чистку». Девушка-ординатор собирала у каждой анамнез:

- Беременности были? Сколько?
- Дайте посчитаю… Пять.
- Родов?
- Двое.

.....

- А у вас?
- Восемь.
- А родов?
- Три.

Я удивляюсь женщинам.

И тому, через что они проходят.

Мне дали таблетку.

Всё. Пути назад больше нет.

Я обмякла и легла на койку. Мне было ужасно, просто невыносимо жаль, что всё происходит именно так. Я отвернулась от своих соседок и начала беззвучно скулить. Я просто смотрела в окно, держа руку на животе, чтобы в последний раз что-то почувствовать, пока малыш еще жив. Хоть какое-то бульканье. Но никаких ощущений не было. Только пустота. И мой шепот:

- Прости. Прости. Прости.

Женщина с соседней койки пришла в себя после наркоза и начала собирать вещи.

- Как вас зовут?
- Ирина.
- О, у меня старшая тоже Ирина. А я Сусанна.
- Приятно познакомиться…

Она смотрела на меня с теплотой.

- Я своего первого тоже потеряла, - сказала она. - Но потом и в 30 родила, и в 40 еще!

Я не нашла, что ответить, только улыбнулась.

- Очень тяжело вам сейчас конечно… И сказать «всё будет хорошо» - тоже нелегко. Но не отчаивайтесь.

- Спасибо вам большое.

- Ну я пошла. А вам, Ирина, рожать! Минимум двоих. Три многовато, а вот двоих - нормально. Вы молодая, вам надо.

Я вспомнила фразу врача-узиста: «Приходите через полгодика» - тогда она шокировала меня. А эти простые, человеческие слова вселили искорку надежды. Да, возможно, это была просто попытка. Да, неудачная, но это не значит, что я должна опускать руки.

Остаток дня прошёл без процедур. Я пыталась поспать, но не могла уснуть. Соседок то и дело приглашали на чистку, они бодро упрыгивали в операционную и возвращались на каталке, сонные и слабые.

Вечером муж привез мне компрессионные чулки, мы пили чай в кафе на первом этаже, я делилась тем, какие тут все человечные и понимающие. А ночью… Ночью я снова не спала. Мою соседку тошнило после наркоза, две девушки с замершими беременностями на шестой неделе делились переживаниями перед чисткой.

Я решила, что утром спрошу про отдельную палату. Я слышала, что такие тут есть.

Не спать двое суток перед искусственными родами - очень плохая идея.

Новый день начался стремительно. В восемь утра я уже лежала в смотровом кресле, корчась от боли, пока врач вставляла в мою шейку матки палочки ламинарии для её «размягчения». Не знаю, как такое жесткое действие способно что-то смягчить. Доктор протянула мне блистер с двумя таблетками.

- Это препарат, который вызовет схватки. Таблетки нужно рассасывать в течение часа.
- Как скоро они подействуют?
- Не знаю. Может, через два часа, может, через восемь.

Отдельных палат не оказалось. Ни за какие деньги, ни за какие мольбы. Отделение было забито под завязку.

- А как… эээ… рожать? - я запнулась, подбирая слова. - Прямо на кровати? Или… в туалете? Я не понимаю…

- Как получится. К сожалению, так принято и по-другому никак… Позовите медсестру, она принесет вам судно.

Я сжала в руке блистер с таблетками и побледнела. Значит, я буду делать это прямо в больничную утку.

Значит, я точно увижу его…

Готовясь к процедуре, я поняла, что многие женщины, оказавшиеся в подобной ситуации, мучаются одним вопросом - смотреть или не смотреть на ребёнка?

Я не хотела смотреть Я очень впечатлительная. А вдруг образ моего мёртвого малыша останется в памяти навсегда, начнёт преследовать меня в снах?
Он уже довольно большой. Если верить таблицам, его рост около 15 сантиметров, а размер - как у груши.

На западе есть такая практика, что после искусственных родов малышей моют, одевают и кладут в какую-нибудь красивую корзинку. А родителям дают на него посмотреть, попрощаться и запомнить таким. А иногда даже похоронить…

Но у меня такой маленький срок! Наверняка он будет ещё «неправильного» цвета - красного, серого или вообще синего. А что, если он не будет выглядеть как маленький человечек? Что если он страшный? У него ведь отек, и опухоль… сотня мыслей пронеслась в моей голове за секунду. От этих мыслей меня затрясло. Девушка-ординатор заметила это.

- Вам позвать психолога?
- Было бы здорово…

Она исчезла в коридоре, но вернулась через минуту.

- Психолога сегодня нет.

------------------------------

Какой вкус у аборта?

Горький. Сухой. От него слегка немеет рот. Наверное, чтобы мне потом даже говорить об этом не захотелось.

Через 15 минут у меня начало тянуть поясницу, как при месячных. Руки и ноги затряслись. Это было не похоже на паническую атаку - меня просто колотило. Позже я узнала, что у некоторых женщин таблетки вызывают сильный озноб, но меня никто не предупреждал.

А где-то через 1,5 часа у меня начались схватки.

В первые роды схватки могут длиться 10-12 часов. Это время от первого спазма до полного раскрытия шейки матки. Они начинаются постепенно, с большими промежутками. Мои схватки повторялись каждые 2 минуты.

Что сказать, это больно. На момент написания текста я уже успела забыть эту боль. Но я помню, как корчилась на койке и молила поставить мне обезболивающее. Но в ответ мне сказали, что весь персонал ушел на конференцию.

Помню, как медсестра заглянула в палату. Она даже не посмотрела на меня - просто крикнула в коридор:

- Тут пока всё занято!

Она искала свободную койку. Только это её волновало.

Я несколько раз выползала в коридор в поисках хоть кого-нибудь, кто поможет облегчить мне боль или хотя бы просто побудет рядом. Но никого не было.
Только другие пациентки, которые смотрели на меня с ужасом.

В своей энциклопедии про детей я не успела дочитать до главы «Роды». Я не знала, что делать. Я стояла на корточках, я ползала по кровати, массировала себе поясницу. В панике я написала своей рожавшей подруге и просила совета.

Схватки начали повторяться каждую минуту.

В западных клиниках предлагают эпидуральную анестезию, чтобы женщина не испытывала боли. В моей больнице такой опции не было.

После долгих просьб, мне вкололи кетопрофен и парацетамол.

Но на меня они не подействовали.

На четвертый час схваток меня начало тошнить. Но поскольку пить и есть было нельзя, тошнило меня пустотой. В этот момент мне казалось, что ребенок хочет выйти через рот.

- Стони, милая, не стесняйся, - сказала соседка по палате, пожилая женщина, недавно перенёсшая операцию. - Кричи, если больно. Все мы через это проходили.

На шестой час мне казалось, что я теряю сознание.

Бессонные ночи не прошли бесследно. Я ужасно хотела спать. Мне кажется, я буквально спала в 20-секундных перерывах между болезненными схватками.

Я больше не стеснялась.
Я ползала на четвереньках до туалета в одной футболке, с судном под мышкой, потому что могла родить в любой момент.

Когда сил не осталось, я просто сидела на полу, прикрывшись простынёй, и шептала, гладила живот:

- Малышик, ну же… пожалуйста… выходи… У меня больше нет сил…

Но воды не отходили.
Позже выяснилось - их уже не было.

Ко мне не приходил ни врач, ни ординатор.
Вообще никто.

Наконец, боль достигла предела.
А потом… резко прекратилась.

Я не поверила, что могу дышать дольше десяти секунд. Тело обмякло.
И тут я поняла, что из меня что-то торчит.

Красное. Твёрдое. Блестящее.

Я не хотела смотреть, но дотронулась.
Ножки.

Вместе с чувством облегчения от того, что боль прекратилась, на меня накатила паника. Я закричала, что, кажется, родила и мне нужна помощь.

Но никто не пришёл.

Тогда я попросила бабушку с соседней койки позвать медсестру.

Это был полный сюр:

Я сижу на утке прямо посреди палаты, вся заплаканная, растрепанная, пытаюсь выдавить из себя ребенка. Бабушка на соседней койке, только что после операции, в лужице крови, кряхтит и еле тянется к кнопке вызова медсестры. Всё это длится буквально вечность. Но этой вечности мне хватило, чтобы за пару потуг «родить» моего малыша прямо в утку.

Наконец, медсестра заглянула в палату. Она удовлетворенно кивнула, глядя на ребенка и вернулась уже с каталкой.

По пути в операционную меня накрыла странная эйфория. Я думала о том, как мне сейчас хорошо. Вот бы мне было так же хорошо, но у меня на груди лежал живой, доношенный и здоровый ребенок. Это было бы такое счастье. Я думаю о том, что я справилась и что теперь мне скорее хочется родить снова, но уже нормально. Мне было ужасно больно, но это такая мелочь по сравнению с возможностью увидеть своего малыша. Как жалко, что у меня сейчас нет малыша. Раздумья прервались операционной, отрезанием пуповины и уколом наркоза.

После чистки меня вернули в палату.

Слез больше не было.
Я писала сообщения близким (как я поняла позже, я просто еще была под кайфом после наркоза).

Мне казалось, что всё хорошо.

Этот кошмар закончился.

Я справилась.

9. ПОСЛЕ ПОТЕРИ

Морозное московское утро, холодный гель, скользкий датчик узи-аппарата:

- Матка уже хорошо сократилась. Всё чисто.

Я еду домой. Замечаю, что меня больше не укачивает в такси, что я не чувствую живот, когда наклоняюсь…

Первые дни я ходила как робот. Я ревела от каждого намёка на детей:

Вот за стенкой плачет соседский младенец, вот муж ведет меня под руку через двор галдящих в унисон детей, вот мне звонят мошенники и говорят, что я выиграла грант на обучение своего ребенка в школе программирования.... Вот я нахожу блокнот, куда вклеила наше первое узи и читаю «Оливка, мы тебя ждём. Мама и папа».

Я просто лежу, рыдаю и не могу ничего делать.

Меня накрывает жалостью и виной.

Я пишу на бумаге «Прости, малыш. Я знаю, что ты бы не выжил, и мне так жаль, что пришлось так поступить. Просто так получилось».

А еще ужасно то, что я ни с кем не могу об этом поговорить. Ну, поговорить так, чтобы меня поняли и почувствовали. Чтобы не говорили пресловутое «всё будет хорошо», чтобы могли разделить эту боль со мной, пусть даже просто посидев рядом молча.

Мне оказалось очень трудно говорить об этом с близкими. Кто-то старается тут же приободрить и говорит неуместное «ничего, еще родишь». Кто-то замыкается, не зная, какие слова подобрать. И это нормально. Я и сама не знаю, что бы сказала в такой ситуации. Это слишком тяжёлая тема. И в итоге ты остаёшься с ней один на один.

Мне говорят, что я хорошо держусь и что по мне не скажешь, что я пережила такое.

Наверное, да.

Спустя неделю я пошла к перинатальному психологу.

Спустя две - моё тело, жившее в режиме тотального напряжения, «включилось». Боль в спине и шее не давала спать.

Я начала скупать красивые вещи, которые давно хотела себе позволить…. Пока не поняла, что просто пытаюсь заткнуть этими покупками зияющую дыру внутри.

Но на самом деле мне нужна забота и любовь после всего пережитого.

Я нашла чат поддержки для женщин, переживших прерывание беременности по медицинским показаниям. Благодаря чату я узнала, что можно было прожить это всё совсем иначе.

Что есть больницы, где пациенток наблюдают врачи, где не выписывают сразу наутро, а следят за самочувствием. Больницы, в которых искусственные роды полностью обезболивают и женщины не мучаются. А еще всегда есть отдельные палаты, в которые можно пригласить близкого человека - мужа, подругу или маму. Есть больницы, где не кладут в одну комнату женщину, которой предстоит прерывание, и беременную, а тем более - роженицу с младенцем. Потому что это жестоко.

То, что такие процедуры можно делать только в ГКБ - неправда. Выбор есть, просто не все о нём знают. А я считаю, что женщины обязаны об этом знать. Если вы готовитесь к прерыванию по медицинским показаниям, послушайте опыт других женщин в разных клиниках. Позитивные примеры можно найти в чате (ссылку я оставлю ниже). Да, иногда это лотерея. Кому-то везёт, кому-то нет. Но вы же не будете против увеличить свои шансы на комфортное прохождение этого испытания?

Прошло несколько недель. Я начала меньше об этом думать. В моменты, когда у меня было много работы, я практически не вспоминала о том дне. Я стала чаще улыбаться, но всё еще плакала по вечерам.

------------------------------

Наконец, в один из дней мы с мужем вновь поехали к генетику за результатами амниоцентеза. Сегодня мы узнаем пол ребенка, которого уже никогда не будет.

- По поводу анализов… мы выяснили причину пороков, там была хромосомная патология

- Да, все-таки?

- Да. По поводу пола - говорю всё как есть... это была девочка. У нее не было хромосомы. В норме у девочек две Х хромосомы, у неё одна. По узи картина совпадает. 98%, что это просто случайность. От вас это вообще никак не зависело, ни ваш образ жизни, вообще ничего не могло повлиять. Надеюсь, что если мы с вами еще увидимся, то только по хорошему поводу. Планируйте беременность, не надо сильно переживать и накручивать себя. Сдайте Кариотип, чтобы исключить эти 2% для будущей беременности.

К множественным порокам развития привел не Синдром Дауна, а Моносомия Х, Синдром Шерешевского-Тернера. Это довольно редкая болезнь и страдают от неё в основном только девочки, однако целых 18% спонтанных выкидышей происходит по причине именно этой хромосомной аномалии.

Мы выходим из кабинета, и я, уткнувшись в грудь мужа, плачу навзрыд. Это была девочка.

Это и правда была Оливка.

Спустя месяц я поехала за результатами вскрытия. По иронии судьбы, забирать их нужно было в роддоме, в окружении беременных женщин и плачущих младенцев.

Но вместо обещанной генетической экспертизы, мне просто выдали бланк, на котором было написано всё то же самое, что и в протоколах узи. Слово в слово, переписанное из моей медицинской карты. Никакого генетического анализа не было, а вверху бланка красовалась надпись:

«Ф.И.О. матери…Клинико-патологоанатомический эпикриз:

Смерть глубоко недоношенного плода МУЖСКОГО ПОЛА с множественными пороками развития наступила...»

«Мужского пола». Результат амниоцентеза ошибаться не может. У нас девочка.

Как я узнала позже, мужской пол часто пишут всем подряд, это либо шаблон документа, либо пол с прошлого протокола, просто его забывают поменять. Часто пол вообще не смотрят, потому что половые признаки еще недостаточно различимы на раннем сроке.

Всего лишь механическая ошибка. Но мне было нестерпимо больно видеть это.

На мой вопрос о генетической экспертизе в роддоме развели руками и предложили сходить в морг. Я шла 300 метров от роддома до морга и думала о том, что вся наша жизнь, по сути, это и есть путь от роддома и морга. И как здорово, что на этом пути я решилась на этот чёртов прокол матки. Если бы не амниоцентез, то я бы даже не узнала, что случилось с моей девочкой.

Оказалось, что в некоторых больницах даже не предупреждают о том, что экспертиза проводиться не будет. На бумаге она есть, а по факту - нет. Её можно сделать за дополнительную плату или отвезти материал в лабораторию самостоятельно. Но об этом мне никто не сказал…

На 40 дней мы с мужем собрали памятную коробочку. Блокнот с УЗИ, мои витамины для беременных, медицинские заключения - всё, что напоминало об Оливке. Теперь это спрятано здесь. Я могу заглянуть в эту коробочку в любой момент, если захочу. Это практика, которую рекомендуют психологи. Особенно тем, кто решил не смотреть на малыша. Спустя время могут подняться новые чувства - еще большее сожаление, желание близости. И такие вещи помогают справиться.

Сейчас, спустя почти два месяца с момента прерывания, я чувствую, что наконец-то начинаю приходить в себя. Только начинаю, конечно, но мне уже гораздо проще говорить об этом без слёз, принимать случившееся. Наверняка меня еще будет накрывать, ведь впереди моя предварительная дата родов, синдром годовщины и прочее….

Но я справляюсь.

Я учусь отпускать контроль. Учусь принимать, что не всё в нашей жизни поддаётся объяснению и имеет высшую цель. Иногда что-то случается просто так. Например, хромосомные аномалии, от которых не застрахован никто. Это страшно. Но это может стать чем-то освобождающим.

Я нахожу поддержку в чате женщин, переживших потерю беременности по медицинским показаниям. В группах поддержки. Я поддерживаю других женщин, которым только предстоит через это пройти. Это тоже исцеляет.

Я продолжаю раз в неделю посещать перинатального психолога.

Иногда я плачу от жалости, от горя, от боли, от такой досадной случайности и несправедливости. Это и правда непросто. Но в остальном я просто живу свою обычную жизнь, как и прежде. Нахожу время для радости и общения, обычных мелочей жизни.

Если вы смотрели мультфильм Головоломка, то помните сцену, где главная героиня впервые испытала грусть. Все остальные эмоции в её голове затихли и молча смотрели на новый загадочный голубой шарик.

Так вот эти 17 недель стали для меня абсолютно новой эмоцией, которую я никогда раньше не испытывала. И всякий раз, когда я сталкиваюсь и буду сталкиваться с этими воспоминаниями, где-то внутри меня будет тихонько звенеть эта новая эмоция. Мне сложно описать её свойства и цвет. Это грусть, это боль, это сожаление, это невыносимая тоска и жалость к моей нерожденной дочке в одном флаконе.

Очень сложное чувство.

Но теперь оно навсегда останется частью меня.

Я очень хочу стать мамой. После случившегося - еще сильнее.

И я надеюсь и верю, что у меня это ещё получится.

Я желаю всем, кто сейчас проживает потерю, много-много сил!

Пусть у всех нас обязательно в будущем всё получится и всё будет хорошо.

10. НЕСКОЛЬКО СОВЕТОВ ДЛЯ ЖЕНЩИН, ПЕРЕЖИВШИХ ПОТЕРЮ

1. Не спешите с новой беременностью.

Как бы ни хотелось заполнить пустоту, вашей психике нужно время, а телу - восстановление. Специалисты рекомендуют подождать не менее шести месяцев, а некоторые советуют отложить попытки минимум на год. Это связано не только с физиологией, но и с так называемой "работой горя" - процессом, который требует времени и бережного отношения к себе. И эта работа должна быть завершена. Цель - не забыть этот опыт, а сохранить светлые воспоминания о малыше и при этом выстроить новые отношения с миром.

2. Позаботьтесь о своем теле.

Дайте себе возможность расслабиться: попробуйте массаж, йогу, дыхательные техники. Прислушивайтесь к своим ощущениям и отвечайте на потребности организма. Он пережил большое потрясение и нуждается в заботе. Создайте в доме уютное место, где вам будет спокойно, куда вы сможете переместиться, если станет плохо. Включите мягкий свет, заварите любимый чай, позвольте себе просто быть (за этот, казалось бы, простой совет я очень благодарна своему психологу). Это может звучать наивно, но даже такие маленькие жесты внимания к себе пойдут на пользу.

3. Не бойтесь обратиться к психологу.

Если есть возможность, найдите специалиста, который работает с переживанием потерь. Это может помочь прожить все этапы горя, осознать чувства, найти внутренние ресурсы. Поддержка важна на всех стадиях - даже если потеря ещё только предстоит. Специалист поможет морально настроиться, пережить тяжёлые эмоции, отпустить чувство вины, если оно вас преследует. Я нашла перинатального психолога в том же центре, где делала амниоцентез. Благодаря этому центр не стал ассоциироваться с чем-то плохим. Я вижу, как по коридорам ходят беременные. Как такие же пары, как мы, сидят в очереди к генетику. По пути к кабинету психолога я вижу счастливых новоиспеченных родителей. Жизнь просто течет дальше, она такая, какая есть.

4. Если тревога не уходит, не бойтесь обратиться за дополнительной поддержкой.

Потеря действительно расшатывает психику, и временами медикаментозная помощь может быть необходима. В этом нет ничего постыдного - так же, как мы временно используем костыли при переломе ноги, мы можем обратиться за поддержкой, если душе трудно.

5. Разговаривайте о своей боли.

Найдите человека, который сможет выдерживать ваши эмоции - близкую подругу, психолога. Разделённое горе становится легче. Договоритесь, что этот человек будет вас слушать, когда у него есть ресурс. Не обесценивайте свой опыт, дайте ему место. Если вам не с кем поговорить - начните вести дневник эмоций. Письменные практики могут быть очень полезны. Взять хоть этот текст. Я начала писать его ещё лёжа в больнице, много раз к нему подступалась и смогла закончить лишь через пару месяцев, но в нём я прожила заново свою боль и почувствовала, что она стала чуть меньше. Попробуйте заполнить тетрадь для работы с перинатальными потерями "Письма ангелу" от фонда "Свет в руках", это тоже очень помогающая практика.

6. Общайтесь с партнером.

Мужчины также переживают потерю, но выражают это иначе. Они не умеют читать мысли и могут не понимать, что вам сейчас важно. Рассказывайте о своих чувствах, говорите о том, чего вам не хватает. Иногда достаточно просто обнять друг друга, помолчать, посидеть рядом, дать пространство для слёз. Это тоже поддержка.

7. Сделайте что-то для вашего ребёнка

Создайте символ прощания - зажгите свечу, посадите дерево, напишите письмо малышу. Расскажите, как вы его ждали, что чувствовали во время беременности, какие мечты были связаны с ним. Позвольте себе попрощаться, если готовы. Это может быть нежное, теплое письмо или крик боли - любое ваше состояние ценно. Можно затем оставить письмо у себя, сжечь его, запустить в воду или просто перечитать через время. Если есть фотографии УЗИ или вещи, связанные с беременностью - решите, что с ними делать (оставить, убрать в отдельную коробочку, отдать). Можно выпустить в небо воздушный шарик, бумажный фонарик или просто листик с написанными словами прощания. Помочь другим детям или мамам, пожертвовав что-то в детский фонд, хоспис или роддом. Это может быть анонимный добрый поступок в память о ребенке. Прощание - это не забывание, а способ отпустить боль и сохранить любовь. Вы можете выбрать один или несколько ритуалов, а можете придумать свой - главное, чтобы он приносил вам облегчение. Малыш останется частью вашей истории, но теперь с вами - не только грусть, но и светлая память.

8. Найдите тех, кто тоже прошёл через это.

Мне очень помог Благотворительный фонд «Свет в руках».

Он проводит бесплатные группы для женщин и пар, даёт право на бесплатные индивидуальные консультации психологов, генетиков, акушеров-гинекологов. Фонд также создал документальный фильм «Ты не одна, девочка», который рассказывает истории женщин, переживших утрату. На сайте можно найти письма от родителей, полезные брошюры, контакты бесплатной горячей линии по всей России.

Помимо всего, у фонда есть ЧАТ.

В нём женщины, столкнувшиеся с потерей на разных сроках, делятся своим опытом, переживаниями, советами и поддерживают друг друга в прохождении этой тяжелой ситуации. Я жалею только о том, что нашла этот чат уже после процедуры. Если бы я сделала это раньше, то, возможно, моё прерывание не было бы таким болезненным и травмирующим. А еще чат помог мне понять, что я не одна в своем горе и есть люди, которые могут меня понять. Это очень важно.

------------------------------

К сожалению, примерно 15% всех желанных беременностей не заканчивается рождением ребенка. И ежегодно сотни тысяч женщин по всему миру сталкиваются с необходимостью делать аборт по медицинским показаниям. Когда жизнь и здоровье женщины под угрозой, когда плод нежизнеспособен, когда боль - единственное, что остаётся. За сухими цифрами статистики - тихие слёзы, пустые палаты, сжатые зубы и бесконечное «почему?».

Это боль, которая не кричит, а шепчет. Боль, которую носят в себе, потому что общество часто молчит или осуждает. Но каждая женщина, прошедшая через это, - сильнее, чем кажется. Сильнее, чем боль. Сильнее, чем страх.

Я хочу, чтобы мы все помнили, что с этим можно жить. Не «забыть», не «перерасти», а именно «жить» - с памятью, с грустью, но и с надеждой.

Потому что даже после самого тёмного дня снова наступает свет.

Ты не одна.

Ты не сломана.

Ты - живая.

И это уже победа.