Ольга - страница 12

- Да, - говорил Таумлер, внимательно глядя на улитку, которая в это время пугливо поворачивала свои рожки, - будь мягким, как глина, и станешь крепким, как алмаз!
- Как это? – вопрошал я, тоже глядя на улитку.
-А вот так! Не будь похож на того, кто покидает свой родной дом. Будь улиткой-наоборот.
Я достал карандаш, чтобы записать это…
- Не будь сверху крепким, внутри мягким, - продолжал Таумлер, - и даже карандаш тебя тому же научит. Пойми его принцип: хрупкий графитовый стержень одевается вязкой оболочкой, - потому и не ломается. Свой внутренний стержень окутывай мягким, податливым так, чтобы вязли в этом внешнем удары, направленные, вернее, - «нацеленные» на перелом твоего хребта. Будь мягким – в жесткой ситуации. Твой «стержень» останется цел.
Кроме того, являясь в руках людей податливой глиной, будешь менять поверхностную форму под их пальцами «ваятеля»… Пусть они играют роль «гончара»! Они будут «лепить из тебя», - но тем самым выдавать себя – выдавливать пальцами свою собственную суть, на твоей поверхности будут оставлять свою печать. На поверхности! – и в этом весь фокус…
Так что, поддаваясь другому, ты будешь скорее познавать его, чем он – тебя. Будешь владеть его «печатью» - и свободным от его власти.
Ты всегда – в своей форме. Ибо суть твоя – в твоем хребте, которого не коснуться никакие земные руки. Ведь только в руки Господа предашь внутреннего себя, в руки истинного Отца-Ваятеля, в руки Того, Кого любишь, и Кто первоначально являет Любовь к тебе…
Твой Дом – внутри тебя, а не снаружи, как у этой пугливой улитки. Любое поверхностно жестокое можно пробить еще более жестким. Понятно? – неожиданно закончил речь Таумлер.

Горе мое, горе, горе мое горе,
Горюшко большое.
Когда к этому горю, когда к этому горю
Родна матушка пришла.

Говорила бы я с нею, говорила бы я с нею
Всю ночку до свету.
Посоветуй мне матерь, посоветуй мне, матерь,
Али тута мне жити.

Али тута мне жити, али прочь отойтити.

Горюй, дочка, горе, как я горевала.
Расти, дочка, детей, расти, дочка, детей,
Как я зарастила.

Горюй, дочка, горе, горюй, дочка, горе,
Как я горевала.

Ходи к матушке в гости, ходи к матушке в гости,
Пока матушка жива.

Пока матушка жива, пока матушка жива,
Дороженька мила.
А как матушка умрет, дорожка зарастет,
Зарастет дороженька, зарастет широкая
Травой-муравою.
Травой-муравою, травой-муравою
Рощей зеленою...

Пели вчера на семинаре хором, половина народу уревелась, я в том числе...